|
|
Lonely Fox
Сергей Сергеевич, я не поддержу Ваши упреки по адресу комиссаров в том, что никто из них не явился в суд. Насколько мне известно, никого из них и не вызывали. Как и наблюдателя РАФ, который тоже кое-что, возможно, мог бы рассказать по существу проблемы.
Идиотская идея «назначить» стороной по делу комитет ралли принадлежит, как Вам, полагаю, известно, Б.Блохину, а вовсе не комитету ралли или А. Клещеву. Но раз уж АС вызвал в заседание комитет ралли, то комитет принял решение делегировать М.М.Бонч-Осмоловского, как лицо, не принимавшее никакого участия в принятии решения по протесту. Я лично тоже поддержал эту кандидатуру, поскольку полагал, что члены комитета, являвшиеся спортивными комиссарами, будут вызваны судом независимо ни от чего, и представлять комитет в качестве эксперта по вопросу, является ли получение фонарика/телефона запрещенным сервисом и какое наказание за это следует, должен именно Михаил Михайлович. Письменное заключение комитета по этому вопросу готовил я, а Вы его, думаю, читали.
Объективность и порядочность В.Денисенко, С.Васильева и А.Клещева даже обсуждать не хочу. Теперь по поводу «не потрудились». Как мы видим, в оценке 10 действий комиссаров Вы посчитали неверными два момента:
- не были опрошены свидетели, подписавшиеся под заявлением,
- не был вызван и опрошен Алексей Аксаков,
а решение комиссаров считаете ошибочным по одной причине – ДЕВЯТЬ человек говорят о том, что факт запрещенного сервиса был, и только ДВОЕ – о том, что не было, и этих доказательств достаточно для того, чтобы осудить. Позволю себе высказать свое скромное мнение по всем этим позициям.
Первое. Опрос свидетелей, подписавших заявление. Считаю (и думаю, что Вы это прекрасно понимаете), что каждая сторона должна представить свих свидетелей САМОСТОЯТЕЛЬНО. КСК не располагает ни временем, ни полномочиями, ни технической возможностью поиска свидетелей. В отличие, кстати, от Апелляционного суда.
Поэтому проблема представления свидетелей целиком и полностью лежит на стороне протестующей. Вот если бы комиссары не предоставили ей возможность доставить свидетелей, или предоставили бы на это заведомо недостаточно времени, это было бы неправильно. В той ситуации комиссары поступили абсолютно корректно: повторю, у ПРО-Спорта было более часа времени на доставку свидетелей. Являлись они свидетелями неких событий или нет – но они НЕ явились на заседание для дачи показаний, а их подписей под заявлением явно недостаточно. Таким образом, обвиняющая сторона оказалась не в состоянии представить свидетельств в поддержку обвинения. Виноваты ли в этом судьи? КСК, как и суд, не является органом преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Вы – человек опытный, не раз и не два бывали в суде и прекрасно понимаете, что это не вина судей, а проблема обвиняющей стороны. КАЖДОЕ ЛИЦО, УЧАСТВУЮЩЕЕ В ДЕЛЕ, ДОЛЖНО ДОКАЗАТЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, НА КОТОРЫЕ ОНО ССЫЛАЕТСЯ КАК НА ОСНОВАНИЕ СВОИХ ТРЕБОВАНИЙ.
Второе. Алексей Аксаков. Напоминаю, что сам Алексей НЕ ПИСАЛ никаких заявлений в КСК. На его действия ссылалась опять-таки обвиняющая сторона. И звонок ему был вполне понятен: «Алексей, на Ваши действия ссылается заявитель, утверждающий, что Вы передали А. Корнилову свой телефон для использования в качестве фонаря. Можете ли Вы это подтвердить? – Нет. – А опровергнуть. – Тоже нет». Второй звонок: «Алексей, просим Вас приехать на слушания по протесту и дать пояснения по ситуации, участником которой Вы, по утверждению заявителя, были. – Алексей плохо себя чувствует, не может подойти к телефону и тем более - никуда не поедет» . Действия КСК? По Вашей версии, это поездка КСК к месту проживания Аксаковых с целью добиться таки от него показаний… НИКОГДА!!! См. выше: «Каждое лицо…».
Третье. Оценка доказательств. Девять свидетелей, говорите? Во-первых, пришел один, а не девять. Подписи на заявлении? Только повод заслушать авторов подписей, не более. Подписей можно нарисовать сколько угодно – слишком высока цена вопроса. Во-вторых, один пришедший – член команды, подающей протест, то есть никакой не свидетель. Вы никогда не видели, как во время футбольного матча, усмотрев в штрафной площади, скажем, попадание мяча в руку защищающегося игрока, ВСЯ КОМАНДА соперника бросается к судье, убедительнейшим образом доказывая тому, что он должен назначить пенальти. И что, судья должен их всех выслушать и вынести решение о наказании? БРЕД! Все они – заинтересованные лица, соперники, и их утверждения могут быть только поводом для разбирательства, не более. Я уже не говорю о том, какие отношения сложились в последнее время между С.Успенским и большой частью спортсменов... при таких обстоятельствах говорить о беспристрастности и объективности свидетелей вообще нельзя. Даже если бы ПРО-Спорт представил ИХ ВСЕХ, И АКСАКОВА ТОЖЕ, выносить решение на основании их показаний НЕЛЬЗЯ! Это решение может быть основано только на основании показаний СУДЕЙ – априори независимых свидетелей. Судей было там не менее пяти, и каждый из них мог что-то видеть. Организатор смог доставить только двоих. Это, как выяснилось впоследствии, самое слабое место, поскольку среди оставшихся троих оказался один (которого тоже искали, но не нашли), показания которого МОГЛИ СУЩЕСТВЕННО ПОВЛИЯТЬ НА РЕШЕНИЕ. Однако вины комиссаров в том, что не всех судей удалось найти, я не усматриваю. Организатор, как я видел, действительно предпринял все возможные меры – офицер по связям лично съездил и привез тех судей, место нахождения которых удалось установить. Комиссары подробно и всесторонне опросили прибывших судей. Доказательств запрещенного сервиса или даже намеков на него в их показаниях не было.
Четвертое. Принятие решения. Отвечаю на Ваш вопрос, где тут недоказанность: НАЛИЦО. Позволю себе еще одно извлечение (не цитирую, но близко к тексту, Вы узнаете его):
Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана, и не обязан доказывать свою невиновность: бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого.
Будете ли Вы возражать против использования при рассмотрении протеста на действия экипажа этой аналогии? Или Вы считаете, что любой спортсмен, на которого написан протест, должен доказать, что он – не верблюд, а иначе - штраф, исключение, дисквалификация?
И последнее. О рассмотрении дела апелляционным судом. Тут больше вопросов, чем оценок, потому что я ничего не знаю. Я не знаю, почему апелляционный суд не вызвал судей (комиссаров) и других официальных лиц (например, наблюдателя и линейных судей). Я не знаю, заявила ли апеллирующая сторона ходатайство о вызове апелляционным судом свидетелей, если нет – то почему (ей доподлинно известно о существовании ключевого свидетеля, более того – они с ним лично знакомы), а если да – то почему свидетели не были вызваны. Я не знаю, как оценил суд представленные доказательства и на основании чего принял решение. Поэтому и оценить работу данного состава суда не берусь.
И самое последнее. Мое личное мнение по этому делу. Я считаю, что:
- Спортивные комиссары ралли приняли абсолютно верное решение, основанное на Правилах и представленных им доказательствах.
- апеллировавшая сторона должна была использовать все возможности для детального рассмотрения судом всех обстоятельств, настаивать на вызове всех официальных лиц и свидетелей. Почему она этого не сделала – для меня загадка.
- Апелляционный суд обязан был удовлетворить все ходатайства апеллирующей стороны о вызове свидетелей, если таковые поступали, и заслушать их всех, возложив все расходы на приезд свидетелей и проведение слушаний на одну из сторон.
- Апелляционный суд при принятии решения не должен был принимать во внимание показания спортсменов, учитывая, в том числе, крайне неприязненное отношение к С.Успенскому, обострившееся в течение этого года.
Я согласен с оценкой вероятности того, что экипаж ст. №1 совершил действия, квалифицируемые как запрещенный сервис, как ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВЫСОКОЙ. Заявление С.Успенского в интервью телевидению полагаю соответствующим действительности, причем свидетели, которые могли бы подтвердить или опровергнуть это, лично известны и мне, и апеллирующей стороне. Повторяю – для меня загадка, почему они не вызваны и не опрошены.
Считаю, что в случае, если бы факт запрещенного сервиса был подтвержден показаниями свидетелей (не спортсменов, за исключением Аксакова, а судей), суд должен был бы принять решение о наказании экипажа ст. №1. А вот наказание в виде исключения в данном случае, считаю, категорически не может применяться, иначе можно дойти до абсурда (выше это много обсуждалось). Гипотетическое нарушение, если оно было, безусловно, оказало влияние на результат экипажа, однако влияние это выражается в некотором времени, и оно не поставило экипаж в более выгодные условия по отношению к остальным (в отличие, скажем, от запрещенной замены шин в кустах). Будучи судьей АС и имея доказанный факт запрещенного сервиса, я привлек бы в качестве экспертов опытнейших спортсменов и тренеров, которые определили бы, сколько времени потерял бы экипаж, проехав данный СУ без стенограммы, для верности и острастки удвоил бы эту величину и пенализировал бы экипаж временем.
Всё, пожалуй.
|
